Компаньоны - Страница 28

Вот будет сюрприз для Дзирта, если он снова повстречает Кэтти-бри и обнаружит, что она — и не «она» вовсе, а рослый молодой парнишка!

Бренор выбросил эти неприятные мысли из головы. Сейчас он снова был самим собой, по-другому и не скажешь. Его отражение было привычно ему; руки были теми же молодыми руками, что принадлежали, как он помнил, Боевому Топору в бытность подростком. И это юное тело полностью подчинялось ему, даже лучше, чем когда он в первый раз был в этом возрасте. Во время индивидуальных тренировок ему открылась правда: он мог исполнять такие движения, которые девятилетнему Бренору и не снились. Понимание боя осталось при нем, и все столетия тренировок проследовали вместе с ним через царство душ в эту новую физическую оболочку.

Конечно, ему пришлось присоединиться к занятиям Мургатройда Каменного Молота, поскольку в твердыне Фелбарр они были обязательными, но он опасался, что эти тренировки на самом деле притупляют его реакции и приведут к потере навыков, полученных за многие годы упражнений и практики, которыми он был переполнен до отказа.

И конечно же, всегда существовала вероятность, что он забудется во время одного из этих нелепых учебных боев и нечаянно унизит или даже сшибет с ног какогонибудь славного юного дворфа.

Вздохнув, Бренор свернул в пустынный переулок подземного комплекса, где обитали городские воины. Закинув на плечо деревянный топор, он думал о другом оружии, со множеством зазубрин...

Нападающий появился из-за угла, тяжелая коренастая фигура бросилась к нему, вскинув для удара толстый дубовый щит. Не успев даже обдумать движение, не успев подумать вообще ни о чем, кроме того, чтобы убраться с дороги, обескураженный Бренор нырнул вперед-вниз, точно так же, как во время боя с Аргутом. Щит его взметнулся кверху, чтобы прикрыть голову и облегчить перекат, и он, перекувырнувшись, сразу вскочил на ноги, а дворф, или же кто или что там это было, пронесся мимо.

Однако, в отличие от тренировочного боя, Бренор не собирался так просто пропускать этого типа мимо себя. Он метнулся вперед, его деревянный топор обрушился на промелькнувшую лодыжку нападающего. Будь у него нормальное оружие, он отрубил бы глупцу ногу, но с учебным топором Бренор избрал иную тактику: зацепил им ногу нападавшего и изо всех сил дернул. Когда выяснилось, что его усилия тщетны из-за разницы в массе и что не удастся подсечь ногу противника, Бренор стремительно метнулся вперед.

Высвободив топор, он снова рубанул им ногу нападавшего, и опять тот почти не отреагировал, к этому моменту уже восстановив равновесие. Тогда учебный топор взлетел заостренной стороной кверху, прямо между ног противника, ударив того в пах, и, когда враг, как и ожидалось, привстал на цыпочки и устремился вперед, Бренор ударил по пролетающей мимо ноге так, что она запнулась о стоящую впереди ногу противника.

Теперь нападающий покачнулся, и, пока он пытался восстановить равновесие и развернуться, оказалось, что маленький дворф летит к нему, со всего маху врезается, карабкается кверху и перекатывается прямо через него, и при этом прекрасно успевает прижать рукоять деревянного топора к его горлу.

Бренор перекатился через плечо, вцепившись в концы рукояти обеими руками, словно от этого зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было.

Нападавший просипел что-то неразборчивое, падая навзничь; Бренор прыгнул на него сверху, и они вместе повалились на пол.

Бренор понимал, что не может надеяться ни выбить дух из этого типа, ни даже отцепиться от него и убежать. Несмотря на все свое мастерство, он не мог победить противника настолько тяжелее и сильнее себя, и уж точно не с учебным топором. Поэтому он вцепился зубами в ухо врага, вгрызся в толстую ткань, наподобие маски скрывавшую его лицо, и, рыча, упорно держал.

Его жертва разразилась потоком брани вперемешку с долгим, раскатистым «Арр!» и попыталась высвободиться из удушающего захвата, а у Бренора не было надежды противостоять силе этого взрослого.

Или все-таки была?

Его мысли мгновенно обратились к трону Гаунтлгрима, и он ощутил, как сила Клангеддина вливается в его вены, укрепляет мышцы. Тогда он выпустил ухо и сосредоточился на топорище, крепче прижимая его к горлу жертвы, передавливая трахею, несмотря на безуспешные попытки нападавшего оттолкнуть его.

Но затем из памяти трона явилась мудрость Морадина, напоминая, что ни один ребенок-дворф его лет не смог бы победить в такой ситуации. Стойкостью перед натиском безумной жертвы он выдавал свою великую тайну.

Лучше так, решил он, чем быть убитым в пустом переулке.

Нападающий снова зарычал, как показалось Бренору, но потом он понял, что «арр» на самом деле было «Арр Арр!», произнесенное голосом, который старый дворф в теле подростка, конечно же, узнал.

Вскрикнув, Бренор прекратил сражаться и позволил нападавшему на него Каменному Молоту вырвать из своих рук деревянный учебный топор. Когда Бакенбарды Котлетой, внезапно освобожденный, стал подниматься, Бренор откатился в сторону, вскочил и отпрянул подальше.

— Клянусь богами, вот крысеныш! — выдавил Мургатройд, задыхаясь и кашляя на каждом слове. Он перевернулся и сел, воззрившись на юного дворфа, который уже снова был на ногах, приняв оборонительную позу, готовый ринуться в схватку или удрать в мгновение ока.

— Ты чуть шею мне не сломал, — сказал старый дворф, потирая горло, а другой рукой ощупывая кровоточащее ухо.

— За что? — обратился к нему Бренор. — Учитель, за что? Может, я рассердил вас?

Бакенбарды Котлетой рассмеялся, хотя оказалось, что при этом он непрерывно кашляет.