Компаньоны - Страница 122

122

— Здесь вам клинок не понадобится, — пояснила барменша.

— Вы владелица?

— Я? —переспросила женщина со смехом, подхваченным всеми остальными, сидевшими достаточно близко, чтобы услышать. — Нет-нет. Я только готовлю напитай да получаю деньги.

— И услаждаешь наши взоры своей красотой, — добавил мужчина подле Реджиса, поднимая стакан в ее честь.

Остальные присоединились к нему, и барменша сделала реверанс и рассмеялась, а затем ушла на другой конец стойки, на зов каких-то иных завсегдатаев.

— Но имей в виду, маленький приятель, только лишь взоры, — предостерег мужчина. — За Сереной стоит сам Одноглазый, а он не из тех, кого стоит сердить, как бы хорошо ты ни управлялся с этими славными штучками у тебя на поясе.

— Так Одноглазый — это человек? — удивился Реджис. — Я-то думал, это карта в колоде.

— Не человек, — загадочно поправил другой посетитель, и все по соседству захихикали.

Хафлинг пока оставил эту тему. Он подошел к столу возле пылающего очага, заказал еды и был весьма удовлетворен ее вкусом, равно как и качеством комнаты, когда поднялся на второй этаж устраиваться на ночь. Внизу у лестницы он обнаружил доску объявлений, но там был записан лишь один караван, и он направлялся в порт Лласт на юге, а не в Долину Ледяного Ветра

— До конца сезона будет еще один, — сообщила Серена, заметив разочарование хафлинга, стоящего перед доской объявлений.

Он улыбнулся ей, коснувшись своего берета, изящно поклонился и поднялся по лестнице, прекрасно понимая, что многие завсегдатаи, сидящие в общем зале внизу, сейчас, вероятно, судачат о нем.

Реджис соорудил ловушку у двери, воткнув между верхним ее краем и косяком тоненькую планку и установив на нее флакон с приготовленной им кислотой. Всякого непрошеного госта будет ждать пренеприятный сюрприз.

Потом он перетащил свою маленькую кровать в противоположный угол комнаты, где ее заслоняла открывающаяся внутрь дверь, и положил рядом с собой арбалет. Реджис заново смазал установленную стрелу ядом-и по соседству выложил еще одну, одобрительно кивнув самому себе. Он служил «Ухмыляющимся пони» разными способами. Был их лучшим взломщиком, когда требовалось добыть информацию в местах вроде Врат Балдура, был и алхимиком отряда, приготавливая составы для врачевания, для увеличения быстроты и отваги, и эту отраву тоже научился варить. Она была не настолько эффективной, как усыпляющее зелье, дроу, которое ею заменяли, поскольку, у Реджиса не было доступа к грибам, растущим только в Подземье, но он отыскал подходящий ингредиент — гриб, что водится в лесах вокруг холмов Крагс. Возможно, эта отрава и не усыпила бы крупного противника, но, как правило, замедляла движения. Кроме того, хитрый Паук в качестве дополнительного бонуса добавлял в нее вытяжку из особо жгучего перца, и при попадании крохотной стрелы у врага появлялось ощущение, будто его проткнули раскаленной кочергой.

Отличный способ отвлечь внимание противника и получить таким образом преимущество. Реджис знал это по поединкам с теми, кто был сражен его хитроумным оружием.

Прежде чем укладываться, хафлинг проверил комнату, внимательно вглядываясь в каждую трещину в стене через увеличивающую призму своего кольца в поисках потайной двери или скрытой бойницы.

И все же, несмотря на все предосторожности, он мало спал этой ночью, ожидая засады, а кроме того, вновь пытаясь примирить в себе две совершенно разные сущности — Паука и Реджиса. На юге и на востоке он был Пауком Паррафином, а потом, после бегства из Дельфантла, стал Пауком Периколо Тополино, и лучшего имени для себя не мог и желать!

Но теперь, когда до Десяти Городов было уже почти рукой подать, должен ли он оставаться Пауком? Или же снова стать Реджисом? Он рассмеялся, вспомнив, что назвал пони тем самым именем, каким его самого частенько называл Бренор.

— Буду обоими понемногу и ни одним по-настоящему, — решил хафлинг и попытался уснуть. Но, разумеется, отвлекшись от своих раздумий, он лишь вспомнил о собственной уязвимости и возможной засаде, а с этими тревожными мыслями в голове спать ему удавалось только урывками.

Однако обошлось без засады, и на следующее утро хафлинг спустился вниз, чтобы обнаружить улыбающуюся Серену и отличный завтрак, приготовленный для постояльцев гостиницы.

Что за пестрое сборище представляли из себя эти постояльцы: все до единого оборванцы, уставшие от дорог, точнее, от морей, изгои, выискивающие работу где только возможно. Реджис сел в дальнем углу зала, возле очага и одного из немногих окон, в которое в случае необходимости смог бы выскочить. Он сидел спиной к стене и, поглощая еду, не опускал головы, внимательно оглядывая комнату.

Ему пришло на ум, что любой из дюжины присутствующих был бы готов убить его за несколько серебряных монет.

Это открытие перенесло его мыслями в прошлое, к головокружительным временам капитана Дюдемонта, когда этот славный человек пытался вырвать Город Парусов из-под власти пиратов и Главной башни Тайного Знания. Дюдермонт потерпел ужасное поражение, и его гибель стала гибелью и для Лускана, что было очевидно, судя по разложению как властей, так и граждан.

— Увы... — прошептал Реджис.

Все, кроме нескольких постояльцев, покинули гостиницу, сразу как позавтракали, но пришли другие, особенно после того, как Серена заняла свое место за барной стойкой.

Реджис сидел и наблюдал. Знания были сейчас его самым важным союзником. Информация означает жизнь.

Он проявлял ту же осторожность следующей ночью, и последовавшим за ней днем, и третьей ночью тоже.

122